Чаще всего о ВИЧ мы узнаем в школе: на стендах висят плакаты со шприцами, а учителя на внеклассных занятиях проводят урок по информированию.
В похожей ситуации оказалась Ира: во втором классе в ее школе повесили большой плакат «СПИД – СМЕРТЬ», а на фото был изображен разлагающийся человек. Детям рассказали, что ВИЧ заражаются только люди употребляющие наркотики или работающие в секс бизнесе. А еще, что люди с ВИЧ живут не больше двух лет.
– Тогда эта информация звучала так: эти люди изгои, а мы должны держаться от них подальше, – вспоминает Ира. – А через шесть лет я узнала, что у моей мамы ВИЧ…
– Первое, что подумала: «Как долго ей осталось?». Я мало что знала тогда о диагнозе. Но мама рассказала, что со здоровьем все в порядке, ведь есть терапия: если ее принимать, то в целом жизнь никак не изменится.
Но я еще долго не хотела ничего знать об этом диагнозе: не гуглила, игнорировала брошюры и старалась задавать как можно меньше вопросов – мне было страшно. Я боялась не справиться с тем, что могу услышать. Я даже специально не интересовалась маминым здоровье. И ни с кем не разговаривала об этом.
«До сих пор есть подростки, которые считают, что ВИЧ переносят комары»
Первый раз о ВИЧ Ира заговорила с подругой в 11 классе. Она рассказала, что у ее мамы есть такой диагноз и что она принимает терапию. Разговор сложился хорошо: подруга не стала успокаивать Иру, ведь ей и не нужно было это, и не стала критиковать.
Потом узнала вторая близкая подруга – разговор тоже сложился принимающий. В ответ та рассказала Ире, что у ее папы тоже ВИЧ.
– Моя мама всегда занимала активную гражданскую позицию. Она активистка в теме ВИЧ. Поэтому я прекрасно знала о такой организации как «Люди плюс». Сначала я выступала на мероприятиях, а потом мы поняли, что никто не занимается подростками: есть с рождения ВИЧ-позитивные подростки, которые боятся рассказать кому-то о себе, есть дети, которые растут в ВИЧ-позитивных семьях, но сами здоровы – они тоже боятся рассказывать о своей семье.
Все это было близко и очень мне понятно. Так родилась идея вместе с другими подростками создать группу для молодых людей на базе РОО «Люди плюс». Мы стали встречаться, обсуждать проблемы и их решения. Так появилась инициатива «Молодые люди +».
– Этим летом мы участвовали и выиграли в ИКТ чемпионате от Офиса европейской экспертизы и коммуникации, и там же познакомились с Ником Антиповым. Он стал нашим ментором, помог найти режиссера и вместе мы сделали крутой видеопроект, где звучат истории наших ребят.
Почему именно видео ролики? Изначально мы планировали одно видео, но когда все началось, уже не смогли остановиться, – со смехом вспоминает активистка. – Для нас очень важна видимость и возможность говорить от своего имени, рассказывать о своих проблемах, тревогах и переживаниях.
В ролике согласились сняться не все ребята, для нас был важен и вопрос безопасности. Поэтому в двух видео снялись приглашенные актеры, но истории, которые они рассказывают – настоящие.
Но Ира уверена, если бы тема ВИЧ не была настолько табуированной – об этом не принято говорить в университетах, не принято обсуждать на работе или дома – у людей было бы меньше страхов и стереотипов. Поэтому она вместе с командой «Молодые люди +» сейчас проводит тренинги в рамках проекта ЮНИСЕФ для подростков из разных городов Беларуси.
– Наши тренинги – это отличная возможность рассказать правду и развеять мифы о ВИЧ, а еще разрушить страхи, – рассказывает Ира. – Мы провели уже несколько тренингов, но по статистике в каждой группе есть девочки или мальчики, которые считают, что ВИЧ переносят комары или что ВИЧ передается через слюну. Это жутко слышать…
«К детям и подросткам относятся недостаточно серьезно»
Молодежный активизм – это не всегда просто. Нам с детства говорят, что нужно уважать старших, а если есть конфликт, то обязательно прав тот, кто годами выше. Но Ира не согласна с таким эйджизмом и верит в то, что голос нужно давать всем, даже самым маленьким.
– Когда мы только создали группу, мы понимали, что подростки скорее станут доверять своим ровесникам. Нам была важна атмосфера и уровень доверия: нам легче понять проблемы друг друга, найти подходящие слова. И в целом, у нас разный подход в работе с этой темой.
Кроме ВИЧ мы также пытаемся затрагивать другие ценности: феминизм, гендерное равенство, права ЛГБТК+ людей. Я не хочу сказать, что наша «старшая» организация работает плохо, просто у них более узкое направление.
– Если бы не моя мама и ее поддержка, думаю, я бы никогда не решилась на активизм. Это трудно объяснить, но я становлюсь старше, а мысль о том, что мое мнение и мои идеи никому не интересны и не нужны, меня не покидает.
Все это очень связано с тем, что к детям и подросткам относятся недостаточно серьезно: к их мнениею не прислушиваются, их опыту не доверяют. Конечно, есть решительные люди, но это редкость. Чаще я слышала много критики от взрослых: на улице, в школе, в университете. Я бы сказала, что у нас менталитет с высокой дистанцией власти.
И эта дистанция должна быть меньше. Именно из-за нее взрослые не прислушиваются к молодым людям, а иногда даже пользуются этим. Государство тем более не способствует развитию молодежных инициатив. Помню, как нас в школе просто заставляли вступить в БРСМ под угрозой колов и двоек, а потом говорили, что все это очень добровольно. А я даже не знаю, что эта организация делает и чем занимается.
Поэтому сегодня к нам могут присоединиться все, кому тема ВИЧ не безразлична, – приглашает Ира. – В нашей инициативе нет главных, потому что мы верим в горизонтальную систему. И это единственный плюс, который отличает нашу молодую организацию от старого видения того, как должна существовать любая структура.
Молодым людям всегда непросто высказывать свою позицию, участвовать в решении вопросов: иногда не хватает поддержки, иногда экспертизы, иногда дерзости. Именно поэтому Офис запустил курс Youth Power для молодых и инициативных, ведь мы верим, что за ними сила, энергия и креативное будущее. Потому что таких инициатив как «Молодые люди +» должно быть больше.
